Небольшой рассказик, написанный для Александры ко дню рождения ее "радости и слабости" Урса Бюлера
читать дальше***
- Я знаю, ты все-таки хочешь научиться играть на гитаре…
Глубокий грудной голос, от тембра которого буквально завибрировала каждая клетка ее тела, вырвал Алексу из тесных объятий наваждения, в которых она благополучно пребывала последние несколько минут. Они уютно расположились на берегу неспешно несущей свои воды реки, и она спокойно лежала на мягкой траве. Ничто не предвещало опасности, но внезапно какие-то определенные нотки в голосе Тони встревожили ее, и девушка вся сжалась, точно ожидая удара. Чего же она на самом деле испугалась? Конечно, Тони никогда бы ее не ударил. Не физически. (Он не знал, как часто ранил ее словами, но в данный момент это было не важно.)
- Да, хочу, - ответила Алекса, пытаясь изобразить на лице живейшее недоумение, что было нелегко. Только что, безмятежно задумавшись, она изучала пушистые белые облака, до которых, казалось, можно было дотянуться рукой. Как и до парня, который лежал рядом. Поэтому она была счастлива – в кои-то веки! И вот он был готов безжалостно разрушить гармонию их совместного времяпрепровождения…
Тони перевернулся на живот, приподнялся на локте и, прищурившись, посмотрел на нее.
- Ну, так иди сюда, - сказал он, протягивая руку за лежавшей неподалеку гитарой. – Пора тебе получить парочку уроков от профессионала.
Алекса тоже перевернулась на живот и невольно усмехнулась.
- Ты забавный.
- Ну да, потому что все еще надеюсь научить тебя игре на гитаре, - хихикнул он, и Алекса с удовольствием ткнула его в бок.
- Ах, ты зараза!
- Да ладно тебе! – он примирительно развел в стороны руки, словно демонстрируя отсутствие какого бы то ни было оружия и нежелание драться. – Садись рядом. Положи пальцы на струны так, как я тебе уже показывал, - сказал он, и Алекса невольно вспомнила тот самый первый раз, когда Тони пытался обучить ее простейшим аккордам. Это было так давно, они еще были детьми. У нее явно не проявлялось особой склонности к музыке, так что они быстро забросили это занятие…
…Тони всегда был первым во всем – талантливый ребенок, поющий в церковном хоре, едва ли не с пеленок научившийся играть на музыкальных инструментах. Красивый парень, в семнадцать лет создавший собственную рок-группу. Успешный оперный певец, ставший одним из четырех солистов успешного кросс-оверного квартета. При этом он мог заполучить любую девушку, потому что все они сходили по нему с ума.
Таким был он, Тони, явно рожденный под счастливой звездой, а кем была она, Алекса? У нее не было ни модельной внешности, ни особых талантов, ни способности пробиться наверх. Конечно, она знала себе цену, но все ее достоинства блекли на фоне тех девушек, что обычно окружали Тони. Алекса была всего лишь его лучшим другом.
Кто-то скажет, что это весьма немало, но влюбленной девушке этого катастрофически не хватало.
Догадывался ли Тони, порой заглядывая в эти переполненные любовью глаза и сияющее от волнения лицо, об ее истинных чувствах? Скорее всего, нет, потому что, как и многие мужчины, он был слеп относительно того, что происходило прямо у него под носом. К тому же он всегда рассказывал ей обо всем личном – о первых свиданиях, о влюбленностях, о неудачах с девушками и, наконец, о Мэлли. Алекса тайно ненавидела эту надутую американскую куклу, но Тони говорил, что любит ее, а она все-таки желала ему счастья…
- Ну? – она положила пальцы, как было велено, с дрожью ощутив, как его ладонь – теплая, мягкая и несущая в себе электрический заряд, касается ее трепещущей руки. Эти ощущения были непривычны и болезненны. Тони почти обнимал ее, и всем телом она ощущала исходящий от него жар, такой манящий и в то же время вполне способный испепелить девушку. Это была изощренная пытка, и Алекса готова была умереть от возбуждения и восторга, но вот только она не была уверена в том, что все это что-то значило для него. Испытывал ли он то же самое, прижимаясь к ней и почти касаясь губами ее волос? От всего происходящего ей хотелось вонзить ногти в ладони и кричать, разрывая легкие.
- Попробуй ля мажор, он простой, - сказал Тони, нажимая на ее пальцы и вновь заставляя ее вспоминать все те яркие моменты, что между ними были.
…Однажды действительно кое-что случилось. Они были пьяны, им было весело, и они сходили с ума. В какой-то миг они оба вдруг затихли, посмотрели друг на друга, и в следующую минуту их губы соприкоснулись. Тогда-то она и влюбилась в своего друга детства – в его горячие губы, не оставившие ей выбора, в его решительные руки, лишившие ее воли, в его веселые глаза, в зеленой глубине которых сверкали сумасшедшие искорки, всегда готовые полыхнуть ярким огнем…
Вот только он в нее не влюбился, пусть это и было несправедливо. Холодный и гордый, он оставался далеким, хотя и был рядом почти постоянно.
Как же ей хотелось, чтобы все изменилось! Она бы полжизни отдала за еще один поцелуй, но это были глупые мечты, и ради возможности просто оставаться Тони другом, Алекса все сносила и терпела постоянные разговоры о Мэлли. Правда, в последнее время у них не все ладилось. Мэлли со своим истинно американским подходом была готова вынести на всеобщее обозрение всю их личную жизнь и выкладывала в твиттере очень личные снимки. Тони это не нравилось, но он вроде как любил Мэлли и во всем ей потакал…
- Ну, нет, ты играешь совсем не то! – возмущенно воскликнул Тони, и Алекса отпрянула от него, решив, что слишком уж тесно прижалась.
- Прости, я просто отвлеклась! – сказала она, неожиданно осознав, что ее другу явно нравилось ее обнимать, потому что он невольно потянулся вслед за ней. Да что же это он задумал?
- На что? – с подозрением глядя на нее, спросил Тони, и пока Алекса искала более-менее правдивый ответ на очень простой вопрос, внезапно она вновь увидела в его глазах призыв и желание, надежду и затаенную боль, требующую удовлетворения. Вместе с этим в ее измученное сердце опять закралась тревога, и Алекса поняла: что бы ни задумал Тони, сейчас ей лучше уйти. Конечно, если она не хочет впоследствии страдать, а она этого, конечно же, не хотела.
Итак, Алекса глубоко вдохнула и уже собиралась было вскочить на ноги и помчаться прочь со всей скоростью, на какую была способна, чтобы оказаться за тысячу миль от этого искусителя, но стоило Тони положить руки ей на талию и притянуть девушку к себе, как ее решимость растаяла, точно сосулька на апрельском солнце. Их губы вдруг оказались в весьма опасной близости, и, увидев их так близко и почувствовав его дыхание на своем лице, Алекса не выдержала.
- Что ты делаешь? – почему-то шепотом спросила она.
- Собираюсь тебя поцеловать, - также прошептал в ответ Тони и придвинулся еще ближе.
Она смутно припоминала тот, первый, далекий и словно приснившийся ей поцелуй. Второй поцелуй Тони она запомнила на всю жизнь.
Его губы – горячие, как июльский зной – буквально обожгли ее и на какой-то миг лишили возможности не только мыслить здраво, но и мыслить вообще. Его руки – смелые и жадные, принялись исследовать ее тело, словно оно было новой неизученной территорией. Выгнувшись ему навстречу, Алекса наслаждалась каждым мгновением, пока Тони покрывал поцелуями ее лицо и шею.
Впрочем, когда его руки стали слишком настойчивы, Алекса резко от него отпрянула. Тяжело дыша, пальцами она коснулась своих обожженных губ - словно пыталась на ощупь проверить жар того огня, что Тони передал ей во время поцелуя. Заметив ее замешательство, он также выглядел растерянным.
- Прости! – поспешно воскликнул он. – Не знаю, что на меня нашло!
«Вот это самое обидное!» - горько подумала она, глядя на него широко распахнутыми глазами и не находя слов. Если бы он просто сказал, что она ему нравится, или хотя бы признался, что решил для разнообразия затащить ее в постель! Наверное, даже тогда ей было бы не так обидно.
Поднявшись на ноги, Алекса решительно отвернулась и затем быстро ушла, приказав себе не оглядываться. Тони несколько раз позвал ее по имени, но следом не пошел.
Алекса решила, что при новой встрече сделает вид, будто ничего не случилось. Именно так поступил Тони после того, первого и совершенно ни к чему не обязывающего поцелуя. Конечно, ей стоило большого труда сохранять спокойствие, ведь все внутри буквально кричало от желания спросить, почему вдруг лучший друг захотел вновь ощутить вкус ее губ. Но она не смела. И так было ясно, что Тони относится к ней несерьезно, поэтому, если она не хочет в будущем пережить еще более сильную боль, (а к тому же испортить их дружбу), то лучше было все оставить, как есть.
Похоже, Тони пришел к такому же выводу, потому что когда они снова увиделись, он выглядел абсолютно невозмутимым.
- Может, сходим в кино? – спросил он. Алекса немного удивилась, но приглашение приняла. По крайней мере, во время фильма им не было необходимости разговаривать. Правда, ей казалось, что Тони порывается что-то ей сказать, но сам себя сдерживает.
После кино он предложил зайти в кафе, и девушка снова не могла разгадать, что происходит.
- Ты что, ухаживаешь за мной? – напрямую спросила она. Тони при этом выглядел каким-то растерянным.
- Я не знаю, - неуверенно произнес он, отведя взгляд, и тогда Алекса почувствовала, как в ней нарастает и горьким ядом растекается по венам долгое время копившаяся злость.
- Сообщи, когда узнаешь! – выпалила она и, развернувшись, поспешила прочь. Да гори оно все синим, зеленым и каким угодно еще пламенем, но с нее хватит! Как же ей надоело молчать и притворяться, что между ними все хорошо! Даже если в этот момент Алекса потеряла Тони навсегда, она была на это согласна, лишь бы больше не видеть этих его растерянных глаз.
Когда злость прошла, уступив место тоскливой пустоте и апатии, Алекса много плакала. И все же она понимала, что некоторое время им с Тони будет легче вдали друг от друга.
Они не виделись больше месяца. Впоследствии Алекса не могла вспомнить тех томительных, заполненных тоской и постепенно угасающим отчаянием дней. Но они были ей нужны для того, чтобы снова найти себя – настоящую, а не ту, что полностью растворилась в Тони и жила его жизнью. И когда она это сделала, она снова почувствовала себя счастливой.
А потом одним прекрасным осенним днем Алекса распахнула дверь и увидела на пороге Тони с букетом алых роз.
- Что все это значит? – недоумевая, спросила девушка. За этот месяц она так старалась выкинуть его из головы и почти в этом преуспела, а он тут приходит, да еще с цветами и этим ласковым выражением глаз, на которое она никак не могла не откликнуться!
- Можно пригласить тебя на прогулку? – спросил Тони, протягивая ей цветы.
Они медленно шагали по желтым листьям, стелившим им под ноги пышный ковер, и говорили о всякой ерунде, пока в какой-то момент Тони, наконец, не взял руку Алексы в свои крепкие и теплые ладони. Он остановился перед ней и уверенно посмотрел в глаза, а она затрепетала. Кажется, он больше не сомневался в том, что намеревался сказать.
- Я был идиотом, - проговорил он. – Глупцом и слепым идиотом. Я вечно гонялся за призраками и не видел, что истинное счастье так близко. Ты простишь меня?
- За что мне тебя прощать? – удивленно спросила она.
- За то, что не понял, как давно люблю тебя! – ответил он, согревая ее светом своей улыбки.
- Что? – Алекса не смела поверить услышанному. Она чувствовала растерянность, радость, страх, смущение – все навалилось разом и мешало связно соображать. – Но как же Мэлли?
- Мы с ней расстались, - сказал Тони. – Поверь, она легко это перенесла, ведь она не испытывала ко мне истинных чувств.
Алекса все стояла, застывшая, словно статуя, ошарашенная, не осмеливаясь улыбнуться или что-то произнести, и когда Тони взял ее лицо в ладони, она едва не расплакалась.
- Так ты на самом деле любишь меня? – спросила она.
- Иди сюда, - он привлек ее к себе и крепко поцеловал – так, что у Алексы колени подогнулись и, не удержи ее Тони, она бы попросту упала. – Когда я поцеловал тебя в прошлый раз, я уже это осознавал, но все еще не мог признаться самому себе. Ты самая удивительная девушка в мире, - шепнул он, снова ее целуя. - И я безумно люблю тебя!
В ответ Алекса, наконец, широко и счастливо улыбнулась, и они пошли дальше - рука в руке, а осень продолжала бросать им под ноги свои разноцветные листья…
июль 2013 г.